John Wetton Discography (1971)

Джон Уэттон: Великий Путешественник. Почему Джон Уэттон? На этот вопрос есть несколько ответов, и все они, по-моему, убедительны. Во-первых, наверное, ни один другой рок-музыкант за всю историю этой музыки не был участником такого великого множества групп, супергрупп и проектов. Во-вторых, композиторские и исполнительские способности Джона выходят далеко за рамки среднего и даже высокого уровня, принятого за стандарт в прогрессивной музыке. Ну и, в-третьих, этот бархатный завораживающий голос преследует меня с детства, как приятное наваждение… АНКЕТА Имя: Джон Кеннет Уэттон Дата рождения: 12 июня 1949 г. Место рождения: Дерби, Англия Инструменты: бас-гитара, гитара, клавишные, вокал Джон родился в семье музыкантов. Младший из двух сыновей, с раннего отрочества он слышал игру брата - церковного органиста. Брат и уговорил его заняться клавишными: "Поначалу я помогал ему в басовых партиях". Но это продолжалось недолго: ритм-энд-блюз изменил всю жизнь 12-летнего парнишки ("Как и тысячи других подростков я мечтал быть частью рок-н-ролла"). Джон заиграл на гитаре в местной группе, исполнявшей танцевальный рок, а поскольку в команде не было басиста (а уж Уэттон уже кое-что знал о басе), то он настроил свою гитару на басовый регистр. Отсюда всё и пошло… ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ Автостопом Юный Уэттон быстро приобрел широкую известность в узких кругах рокнролльщиков своего города, наигрывая одновременно сразу в нескольких составах. В эти субтильные годы судьбе было угодно столкнуть его с набиравшимися опыта и известности музыкантами, впоследствии ставшими друзьями по жизни. Речь идет о гитаристах Ричарде Палмер-Джеймсе и Роберте Фриппе. Но прежде чем попасть в свою первую "настоящую" группу, Джон измудрился побывать на гастролях в …Румынии в аккомпанирующем составе Хелен Шапиро. Смех смехом, но это принесло парню некоторую финансовую самостоятельность, а главное - он наконец-то приобрел настоящий бас - Fender Precision - аж за 35 фунтов! О тех днях Уэттон вспоминает: "Это - классическая английская сказка о парнях, которым не платили за работу. Единственные люди, которые хоть как-то с нами разговаривали - проститутки в дешевых клубах, где мы играли". С 65-го по 68-й Уэттон находился в группе Палмер-Джеймса, а потом с ним же направился в Tetrad. Все эти детские забавы быстро надоедали парню, хотелось настоящего дела, и он двинулся на завоевание Лондона. Там некоторое время он обретался в Splinter, но вскоре перебрался в James Litherland's Brotherhood. В конце 69-го ребята сменили имя на Mogul Thrash, и в 1970-м Уэттон заполучил первый альбом в свою дискографию. Кроме самого Джеймса Лизерленда (будущего участника Colosseum) и Джона Уэттона в команду вошли пианист Брайен Огер (наверняка известный любителям джаз-рока) и будущая медная секция Average White Band - Роджер Болл и Малкольм Дункан. Музыка этой команды - жесткий и сыроватый джаз/прог, как ни странно привлекла внимание фанатов зарождавшегося арт-рока, хотя не столько в Британии, сколько в Европе. В это же время зародилась и славная традиция, присущая, пожалуй, лишь этому удивительному человеку: постоянное пребывание "в гостях" на альбомах абсолютно разных (но по большей части "проговых") музыкантов. В 70-м Уэттон помогал в записи диска Edwards Hand, а в 71-м отметился у Гордона Хаскелла (кстати, один из предтеч нашего героя в King Crimson). Но Судьбе было вновь угодно позвать Джона в дорогу: из-за финансовых проблем MT разбежались. Уэттон вновь взялся за сессионную работу (а что такого - и с голоду не помрешь, и тренировка пальцам неслабая), но ненадолго. Решив попробовать счастье в Америке, он скопил деньжат на поездку в Лос-Анджелес, однако через пару месяцев ему позвонил Роджер Чепмен, лидер Family, только что лишившейся басилы, и предложил Джону разыграть эту карту. С Family было неплохо (группа имела приличный успех), еще 2 серьезных альбома ("Fearless", 1971 и "Bandstand", 1972) добавились в актив. Но Уэттон чувствовал себя слегка уязвленным: дело в том, что он уже прилично пел (и это мягко сказано!), да и проснувшаяся тяга к написанию музыки требовала выплеска. Но… в Family был лишь один лидер и певец - Чепмен. Примечательно, что во время записи "Bandstand" к Уэттону обратился Фрипп с предложением перейти в Crimson на должность басиста и лидер-вокалиста. У него были тяжкие времена (о них - ниже), но мятежный басист остался верен долгу и отработал на Family до конца.
Бегство из "Семьи" в Малиновое Королевство
Несмотря на отказ Уэттона "переехать" на постоянное место жительства в King Crimson (имевшими уже приличную репутацию), полностью эту идею Джон не оставил: "Просто момент был неподходящим. Я чувствовал - Роберт зовет меня стать противовесом для трех оппозиционеров всем его затеям - Бозу Барреллу, Йену Уоллесу и Мелу Коллинзу. Они прямо-таки зажали его в угол. Мне не хотелось приходить в команду на таких основаниях. И я сказал ему - извини, но это не самая лучшая затея". Однако к 1973-му всё изменилось: как-то Фрипп пригласил Джона к себе и поведал по секрету, что решил собрать новый состав KC, да к тому же уже сделал определенные шаги - заручился согласием барабанщика - некоего Билла Брафорда. И Уэтон не устоял… Сделаю маленькое отступление, перечислив небольшие "шабашки", проходившие параллельно уходу в Crimson и во время работы в этом составе: 1973 г. - запись басовых партий для нескольких вещей на альбомах Питера Синфилда (не последнее лицо в лирике King Crimson 70-х), Брайена Ино (Roxy Music) и Rare Bird, а также "полнометражный" бас на "Two Sides Of" свалившего из Yes первоначального гитариста Питера Бэнкса. 1974 г. - тоже самое у другого "рокси-мьюзика" Брайена Ферри. King Crimson стала настоящим подарком судьбы для Джона, но то же самое (в равной мере) можно сказать и о группе Фриппа. Именно здесь он впервые и по-настоящему, на полную катушку, раскрылся в таланте вокалиста и композитора, его голос окреп и приобрел такие характерные "уэттоновские" нюансы, знакомые всем, кто хоть раз слышал его. Именно годы с 1973 по 1975 считаются классическими и наиболее продуктивными для King Crimson. Тогда вышли из под их пера лучшие, да что там, гениальные творения - "Larks' Tongues In Aspic", "Starless And Bible Black" и "Red" (не считая крутейшего "зальника" "USA")! Нашел горшочек крышечку… Голос Джона был (и есть) не менее важным инструментом, нежели басуха. С его помощью он взрывал динамики и перепонки в раздраженно-язвительных номера "Easy Money", "The Great Deceiver" и "One More Red Nightmare" - таких характерных для KC той поры с их язвительностью и критицизмом. Джону же принадлежит и умиротворение и вселенская неизбывная тоска и эмоциональность в невиданных до того времени этой группой прог-балладах "Exiles", "Book Of Saturday" и "Fallen Angel". Я по-хорошему завидую тем, кто слышал всё это вокальное пиршество на концертах, но я счастлив и тем, что мне довелось вообще услыхать эти вещи: когда-то в далеком детстве, когда мои друзья, слушавшие в основном хард и более удобоваримые опусы Supertramp и Gentle Giant, крутили пальцем у виска, наблюдая, как я входил в транс от "Larks" и "Red"… Энное количество (десятка два) лет - и я снова открываю для себя этот мощный и ранимый одновременно голос, и уж теперь-то он навсегда останется со мной. Но это всё слова, нам же пора двигаться дальше, как двинулся герой нашего повествования. В 75-м Фрипп прикрыл "лавочку" до конца десятилетия. Тем не менее, Уэттону с его упорством, работоспособностью и общительностью (репутация уже не в счет!) найти занятие было парой плёвых пустяков. В том же 75-м он помог гитаристу Roxy Music Филу Манзанере в сольном плавании ("Diamond Head" - бас почти на всех треках и лидер-вокал на "Same Time Next Week") и голосисту Uriah Heep Дэвиду Байрону (меллотрон на "Take No Prisoners"), а уже имевшие с ним дело по одиночке Roxy Music пригласили Джона побасить на концертах в поддержку последнего альбома. Однако финансовые дела Уэттона заставляли его искать более постоянную работу, каковой и стало пребывание в славной протопрогрессивной команде с жутким именем дикенсовского уродца.
В гостях у Урии Гиппа
Выпнувшие Гэри Тэйна "хипы" давно заприметили Уэттона, который подходил им по всем параметрам: он был полон энтузиазма, классно играл на басе, да еще и отлично пел. Учитывая то, что Uriah Heep всегда "страдали" многоголосьем, да и творение песен было там коллективным процессом, умения Джона шли, что называется, "в кассу". Дела группы катились под гору, уровень продаж альбомов падал, почти каждый в команде ненавидел всех и все ненавидели каждого (что-то эта ситуация мне напоминает!). И хотя Уэттону удалось лишь притормозить процесс распада классического состава, мы должны быть благодарны ему и за это. Тем более что оба диска с его участием получились гораздо интереснее двух предшественников (и довольно необычны для UH, особенно "High & Mighty", 1976), в них масса небывалых ранее фишек (в том числе лидер-вокал Джона, хоть и не в большом количестве) и гармоний, явно привнесенных нашим путешественником. Но, как ни болела бабушка, а всё ж приказала долго жить… Уэттон понял - пора делать ноги, пока дело не дошло до смертоубийств. И опять же - его терзали смутные сомнения, очертить форму которых он, вероятно, пока был не в состоянии. Сейчас я скажу вам, что это было - растущая жажда иметь СВОЮ группу. Ведь, что ни говори, до сих пор он везде был гостем. А в гостях засиживаться долго - элементарно невежливо.
На пороге открытий
Время с 1976 по 1978 было полно неразберихи и суеты… и, как обычно, работы. Джон плотно сотрудничал с Roxy Music в целом и по отдельности (1 диск с самой бандой, 1 с Филом Манзанерой и аж 3 - с Брайеном Ферри), не остался без внимания и старый кореш Дункан Макэй. Всё то были забавы. Еще в 77-м неугомонный Уэттон (который наконец-то осознал ЧТО же ему необходимо) вел переговоры с Брафордом и Риком Уэйкменом (Yes). "Всё складывалось хорошо, как нельзя хорошо. Кое-что из той музыки, что мы умудрились тогда написать, было просто класс! Но Рик тормозил процесс, а если вас всего трое, и один из этих троих не хочет лететь, то не полетят все. Мы потратили 6 недель жизни и даже сделали фотосессию для альбома. Одну из тех песен я потом записал ("Thirty Years"), Билл тоже забрал свою "Beelzebub". Не знаю, сколько того материала использовал позже Уэйкмен, я не очень-то слежу за его делами". А вот что сказал по этому поводу в 88-м Билл Брафорд (в своей книге): "Слава богу, фирма A&M Records, в которую мы обращались, не очень-то нас "хотела". Для них мы были всего лишь "знаменитый Рик Уэйкмен и слегка потертая ритм-секция King Crimson. Идея провалилась". Когда Рик окончательно смылся, ребята решили попробовать еще раз. Они догов